Отличие перформанса от инсталляции, Использование инсталляции и прерфоманса в работе педагога-психолога в СПО — Информио
Данте и «Божественная комедия». Кроме того, жу- равли «много выражают себя через движения», как и танцоры. Легенды и мифы советской космонавтики. В антропоцене все обнажается, и субъект теряет свою монополию на взгляд. Песни русской эмиграции.
В каком-то смысле к «четырехмерным» произведениям искусства можно отнести и инсталляцию, так как частью ее являются зрители, реагирующие на идеи художника и иногда становящиеся соавторами. Тогда встает вопрос рыночной стоимости: как купить то, что нельзя пощупать, а можно только испытать?
Несмотря ни на что, нематериальное искусство покупают, и покупают дорого. Нематериальному искусству часто ставят в упрек провокативность.
Что поделать: оно изначально было хулиганским. Примерно с конца XIX века в арт-кругах сетуют на то, что искусство становится все более зависимым от рыночной конъюнктуры: запросов музеев и организаций, предпочтений публики. Подразумевается, что с этим надо бороться, что порождает разнообразные манифесты и контркультурные акции. Так, в известном «Манифесте жизни художника» Марины Абрамович говорится: «Художник не должен идти на компромиссы с самим собой и с арт-рынком».
Нематериальное искусство зародилось как протест против тех самых компромиссов с арт-рынком: ограничений, накладываемых на художника обществом и коммерцией. И вот он, главный парадокс: сегодня это искусство стало полноправной частью арт-рынка и подчиняется ровно тем же глобальным маркетинговым законам, желает оно того или нет.
Основной ценностью здесь даже конечным продуктом, если угодно становятся эмоции или инсайт, высекаемые взаимодействием зрителя, художника и арт-объекта.
Именно за них платит деньги покупатель. Деньги немалые: рекордные продажи инсталляций и перформансов на открытых торгах исчисляются миллионами долларов, евро и фунтов.
При этом художники продолжают «быть против»: многие в попытке как-то ограничить коммерциализацию запрещают любую фиксацию фото-, видео- и даже письменную своих произведений. Например, упомянутый уже Тино Сегал свои работы продает, но предпочитает делать это за наличные, без свидетелей и только посредством словесного описания покупателю. Происходит это так: будущий покупатель видит, как перформанс исполняется в галерее, изъявляет желание его приобрести, связывается с художником и передает ему деньги, а художник передает подробные инструкции по исполнению перформанса.
Такого, например, как «Поцелуй», где двое танцоров исполняют позы целующихся пар со знаменитых произведений искусства «Поцелуев» Климта, Родена и др.
Таким образом, большую часть времени работы Сегала нематериальны. Они хранятся в памяти автора и покупателя и материализуются только тогда, когда последний «одалживает» их музею или галерее.
Зачастую вместо художника при этом выступают лично обученные им «интерпретаторы»: актеры, которым он объяснил тонкости и идею работы. Несмотря на столь непривычный способ передачи идеи, работы Сегала становятся частью ведущих коллекций современного искусства и музейных собраний. В августе го их можно было увидеть сразу на нескольких площадках в Москве: в Новой Третьяковке и Музее архитектуры им.
Продажа без документов и свидетелей — конечно, частный случай. Чаще художники свои действия все же фиксируют. О востребованности лучше всего говорят продажи. Много лет у искусства перформанса на арт-рынке в первую очередь в аукционной его части есть лидер — Марина Абрамович.
Особенность перформанса еще и в том, что в момент его фиксации фото-, видео- или на бумаге границы размываются. Простить нематериальному искусству не могут в первую очередь бесплотность: его не за что ухватить. В нем нет ни пиетета по отношению к самому себе, ни претензии на вечность. Не нова, однако, идея о том, что концепция может быть дороже воплощения. Не нов и тезис о том, что главное в искусстве особенно в современном — эмоции, которые испытывает зритель.
Если до него именно эстетические качества — красота, мастерство исполнения — определяли, искусство перед нами или нет, то теперь становится важно другое — идея, мысль. Другая особенность нематериального искусства в том, что оно, во-первых, эфемерно, а во-вторых, существует не в трех, а в четырех измерениях.
Четвертое — время, протяженность действа.
В каком-то смысле к «четырехмерным» произведениям искусства можно отнести и инсталляцию, так как частью ее являются зрители, реагирующие на идеи художника и иногда становящиеся соавторами.
Тогда встает вопрос рыночной стоимости: как купить то, что нельзя пощупать, а можно только испытать? Несмотря ни на что, нематериальное искусство покупают, и покупают дорого. Нематериальному искусству часто ставят в упрек провокативность.
Что поделать: оно изначально было хулиганским. Примерно с конца XIX века в арт-кругах сетуют на то, что искусство становится все более зависимым от рыночной конъюнктуры: запросов музеев и организаций, предпочтений публики. Подразумевается, что с этим надо бороться, что порождает разнообразные манифесты и контркультурные акции.
Так, в известном «Манифесте жизни художника» Марины Абрамович говорится: «Художник не должен идти на компромиссы с самим собой и с арт-рынком». Нематериальное искусство зародилось как протест против тех самых компромиссов с арт-рынком: ограничений, накладываемых на художника обществом и коммерцией. И вот он, главный парадокс: сегодня это искусство стало полноправной частью арт-рынка и подчиняется ровно тем же глобальным маркетинговым законам, желает оно того или нет.
Основной ценностью здесь даже конечным продуктом, если угодно становятся эмоции или инсайт, высекаемые взаимодействием зрителя, художника и арт-объекта.
Именно за них платит деньги покупатель. Деньги немалые: рекордные продажи инсталляций и перформансов на открытых торгах исчисляются миллионами долларов, евро и фунтов. При этом художники продолжают «быть против»: многие в попытке как-то ограничить коммерциализацию запрещают любую фиксацию фото-, видео- и даже письменную своих произведений. Например, упомянутый уже Тино Сегал свои работы продает, но предпочитает делать это за наличные, без свидетелей и только посредством словесного описания покупателю.
Происходит это так: будущий покупатель видит, как перформанс исполняется в галерее, изъявляет желание его приобрести, связывается с художником и передает ему деньги, а художник передает подробные инструкции по исполнению перформанса. Такого, например, как «Поцелуй», где двое танцоров исполняют позы целующихся пар со знаменитых произведений искусства «Поцелуев» Климта, Родена и др. Таким образом, большую часть времени работы Сегала нематериальны.
