Стихи про ковер из денег, Отзывы химчистка ковров Кристалл
Стихи к подарку часы настенные. Услышь, поэт, мое призванье, Моих надежд не обмани. С достоинством он на скамейку садится, С цветного пояса руку берет, Угрюмо и жестко целует девицу — И праздник над ними шуршит и толпится, А пепельный финн вытирает пот. The Independent 15 августа Ты мне, бабка, не крути!
И почти всегда возникает ощущение теплоты и щемящей тоски, когда видишь их лица теперь только либо на фото, либо на могильном портрете. Меня родители не обидели и оставили после себя многое, что мне пригодилось в дальнейшей жизни.
Правда, среди вещей было полно и всякого, как говорится, «старья» - потёртая, но когда-то считавшаяся «элитной» чешская и румынская мебель х.
В своё время её можно было за хорошие деньги продать в «комиссионке», но всё поменялось в нашей жизни — и вкусы, и ценности, так что мне оставалось либо сложить всё в мусорный контейнер у дома, либо увезти куда-нибудь подальше. Идея с мусорным контейнером мне не очень была по душе. Как-то сосед, сын влиятельного генерала, готовил квартиру почивших родителей к продаже и выбросил вещи своего отца именно в такой контейнер рядом с подъездом дома.
Причём выкинул всё — и генеральскую шинель, и семейные фотоальбомы. Когда подул сильный ветер и начался дождь, фотографии генерала летали по двору как опавшие листья, а прохожие, не задумываясь, топтали их своими туфельками и кроссовками. У меня это зрелище до сих пор сохранилось в копилке неприятных воспоминаний моей жизни, поэтому я решил всё родительское увезти на дачу. Потом уже что-то раздал, что-то подарил, что-то отнёс в церковь, а что-то просто незаметно «утилизировал».
Среди прочих не очень нужных вещей мне в наследство досталось штук шесть ковров. В нашей трёхкомнатной квартире они висели на стенах, лежали на полах в каждой комнате, хотя родители - стопроцентные атеисты, к исламу были абсолютно равнодушны, как и я.
Сам я родительскую любовь к коврам не разделял. Именно мне приходилось их пылесосить или таскать во двор, чтобы выбивать пыль. На спортплощадке рядом с домом был даже турник, на котором каждый день кто-нибудь громко стучал палкой по ковру и пылил на весь двор. Но никто не возмущался. Ковёр тогда считался одним из предметов благополучия. Ковры в нашей семье оказались не случайно. Отца после войны списали с лётной работы из-за серьёзной болезни, и он, ещё молодой офицер, был направлен командовать штабами авиации в восточные республики нашего огромного СССР.
Так получилось, что пришлось ему и маме пожить и в Киргизии, и в Туркменистане, и в Таджикистане. Именно там они приобрели несколько ковров ручной работы и путешествовали с ними до самой столицы, пока пенсионный возраст и старческие болезни не приковали их к постоянному местожительству. К коврам мама относилась бережно. Рассказала мне, как однажды настенный ковёр даже уберёг её от увечий во время сильнейшего землетрясения в Ашхабаде в м году.
Стена дома рухнула, а ковёр упал на маму и защитил от камней, падавших со стен и потолка. Спаслась чудом.
Тогда погибло очень много людей под завалами небольших домиков из камней и глины. Мне же ковры были ни к чему. Только собирали в доме пыль и впитывали запахи любимых питомцев. И вот пришло время очистить дом от всего лишнего и произвести долгожданный косметический ремонт. Дошла очередь и до ковров. Парочку истёртых решил выкинуть, а те, что ещё играли красками и узорами, собрался сдать в чистку.
Ковёр — не плед или половичок, которые можно просто постирать. Однажды в доме прорвало трубу, и намокший ковёр пришлось выносить во двор вшестером. Потом уже высохший, он издавал запахи тухлого подземелья, в итоге ещё на один ковёр в моём доме стало меньше. Сегодня быт наш стал значительно удобнее и продуманнее, чем в те времена, когда я всё делал сам, поэтому правильное решение созрело быстро благодаря интернету.
Я обзвонил несколько компаний и нашёл недорогой вариант чистки с устранением запахов и удалением пятен. Ковры Вы свои не узнаете, если никогда не видели их новыми!
В назначенное время позвонил водитель из чистки ковров и спросил — как ко мне проехать. Его вопросы породили у меня ощущение, что человек за рулём плохо знает Москву. Так оно и вышло. Мне пришлось выйти на «большую дорогу» и крича в мобильник, объяснять — сколько проехать светофоров и где повернуть к моему дому. Был бы «каблук» или «газель» - без вопросов, но в его Тойоту Камри они ни за что бы не поместились.
Молодой человек в шортах и рубашке с короткими рукавами упредил мой вопрос и сказал: «Я не доставка. Я менеджер магазина ковров. Меня хозяин чистки попросил заехать к Вам и определиться — стоит ли нам связываться с Вашими коврами.
Сейчас гляну и перезвоню ему» — сказал мощного вида мужчина. Увидев, как я с удивлением рассматриваю громадные синяки на обнажённых частях его рук и ног, он пояснил: «Я спортсмен, боец без правил. Между прочим, неоднократный чемпион мира. Синяки - это последствия моей спортивной жизни.
Постоянные кровоизлияния отбитых частей тела. Печень, селезёнка, почки. Сейчас в боях не участвую, только поддерживаю форму, но тело искалечено — всё болит и ноет. Вы не обращайте внимание! Разберусь с Вашими коврами и уеду! Тут уже и я заинтересовался продавцом ковров. Спрашиваю: - Судя по акценту, Вы из Средней Азии? Окончил здесь юрфак, но по специальности не работаю.
Я сам тоже родом из Казахстана — из северного района, куда ещё «при царе» добровольно переселялось казачество. Жил в Петропавловске до пятилетнего возраста, потом родители увезли меня в Россию. И я говорю без акцента, поэтому и возникло подозрение — если человек учился пять лет в Москве, он должен говорить на русском без акцента! Правда, на занятия почти не ходил, поэтому по специальности работать не могу. Всё время, пока учился, ездил на разные соревнования, в институте появлялся редко.
А на родину уже не тянуло, вот и устроился здесь продавцом ковров.
Обещали за десять тысяч почистить все три! За такие деньги все не возьмём. Не заглушить, не вытоптать года, — Стучал топор над необъятным срубом, И вечностью каленая вода Вдруг обожгла запекшиеся губы. Это поразительное стихотворение оканчивается строфой:. И вот под небом, дрогнувшим тогда, Открылось в диком и простом убранстве, Что в каждом взоре пенится звезда И с каждым шагом ширится пространство. Написанное в году стихотворение сосредоточенно выразило романтические чаяния той поры, когда многим сверстникам Тихонова казалось, что «с каждым шагом ширится пространство» и что революция обжигает «запекшиеся губы».
Тихонов был до краев переполнен радостью обновления, восторгом переустройства не страны, но вселенной, и при всем том он не обманывал себя, не считал ни себя, ни своих товарищей рыцарями без упрека:. Как слуги кланялись и шли за нами,. Сквозь малый камень прорастали горы,. И в прутике, раздавленном ногою,. Была баснословная эпоха: сквозь малое проглядывало великое. Но не так все просто, как может показаться романтически настроенному юноше:. Неправда с нами ела и пила, Колокола гудели по привычке, Монеты вес утратили и звон.
И дети не пугались мертвецов. Словам прекрасным, горьким и жестоким. Однажды научившись таким словам, — разве можно их забыть? Оказывается, можно. Чтобы стать автоэпигоном, надо было пойти на множество уступок, позволить себе соблазниться разными почестями. Пример Тихонова поучителен: вот что может случиться с праведником, если он поддастся соблазнам сатаны! Что же сатана ему посулил, а потом и преподнес?
Николай Семенович Тихонов: депутат Верховного Совета РСФСР, депутат Верховного Совета СССР, председатель советского Комитета защиты мира, руководитель Союза писателей — сначала в Ленинграде, потом и в Москве, то есть в масштабах СССР, председатель Комитета по Сталинским премиям это на нем, Тихонове лежит ответственность за присуждение дававшей много власти Сталинской премии Суркову и Софронову, Бабаевскому и Бубеннову, Кочетову и Михалкову , трехкратный лауреат Сталинской премии первой степени в году — за поэму Киров с нами; в году — за сборник Грузинская весна; в году — за циклы Два потока и На Втором всемирном конгрессе мира , кавалер всех возможных орденов, активный участник всех вдохновленных Сталиным погромных кампаний, например, антисемитской кампании «борьбы против космополитизма» в годах.
Вот сколько надо было отвалить Тихонову власти, почета, денег, чтобы он продался сатане и отказался от поэтического дара. Такова история современного Фауста. А ведь в двадцатые и тридцатые годы он был рядом с другими серапионами. Лев Лунц вскоре умер. Союз с братьями распался: Тихонов ни слова не сказал в защиту Зощенко, в поддержку Вс. Иванова или Мих. Он пользовался плодами своих уступок сатане, может быть, и страдая в душе от собственной низости и от утраты поэтического таланта, но не принеся ни единой жертвы во имя совести или чести.
У того давнего Тихонова, поэта-серапиона, был живой интерес к разнообразным национальным культурам и характерам. Он с уважением и неподдельной любовью писал о Польше, Австрии, Франции, Бельгии, Финляндии, всякий раз обнаруживая у каждой нации не просто характерную черту, но то, что его, Тихонова, больше всего к ней влекло.
К Финляндии, например, его интерес был прежде всего эстетический; ей посвящено одно из замечательных стихотворений сборика Поиски героя, напоминающее того поэта, который, по всей видимости, был важен для молодого Тихонова — Державина имею в виду Царскую пляску.
Подобно Державину, Тихонов воспроизводит поэтическими средствами темп, ритм,. Будем только помнить, что финский, как его понял Тихонов, противоположен цыганскому; там — бешеный порыв, неистовая страсть:. Жги души, огнь бросай в сердца От смуглого лица. Как ночь — с ланит сверкай зарями, Как вихорь — прах плащом сметай, Как птица — подлетай крылами И в длани с визгом ударяй.
Тихоновское воссоздание финской пляски похоже на Державина по методу, но противоположно по содержанию; финский танец замедленный, чинный, сдержанный:. Медленной песни заныла нота, Странствуя, гнется, странно темна, Из неподвижных рядов короткой Походкой выходят он и она. Желтее желтка ее платок, Синьки синее его жилет, Четыре каблука черных сапог Тупо стучат: туле-н!
Он пояс цветной рукой обводит Угрюмо и молча, шагом одним Обходят площадку, вновь обходят, И снова в обход идут они Проходит тысяча темных лет И медленно снова: туле-н!
Стихотворение завершается обобщающей строфой:. С достоинством он на скамейку садится, С цветного пояса руку берет, Угрюмо и жестко целует девицу — И праздник над ними шуршит и толпится, А пепельный финн вытирает пот. В сборнике Тень друга — почти все страны Европы, и для каждой Тихонов нашел особый ритм, иную образность, незабываемую характеристику.
Бельгийский порт нарисован яркими красками, и он непохож на английский или германский, о которых тоже есть стихи:. Я вечером увидел Зеебрюгге, В зеленой пене брандера плечо, След батарей за дюнами на юге Я как легенду черную прочел. Пустьшей мол и виадук сияли, Дымилась моря старая доска, И жирной нефти плавала в канале Оранжево-зеленая тоска. Николаю Тихонову, автору этих стихов о многих культурах, свойственны историзм и острейшее чувство этнографического своеобразия.
Он умеет различать в пейзаже нынешней, тридцатых годов мирной Бельгии следы разрушительной мировой войны. Во Франции он видит социальные проблемы, вызвавшие к жизни Народный фронт, — и он умеет говорить об этом без тени политических штампов.
Его Англия, его Австрия и Польша прекрасны каждая по-своему. Вот он наткнулся в Париже на переулок, который носит название кота-рыболова; стихотворение, посвященное этому переулку, полно грациозного юмора. Когда-то тут бы настоящий ручей,. Кот лапу запускал свою в ручей —. Рассматривал, каков его улов, На серый коготь рыбу наколов. И если рыба шла как будто в брак, То снова в воду лазал кот-батрак.
Поэт вспоминает о животных своей страны, которым люди должны быть благодарны за их труды. Это собаки, лошади, олени, верблюды; как было бы справедливо, если бы люди чтили своих зверей. Вот так, как этот город мировой Чтит батрака с кошачьей головой. Двадцать лет спустя Тихонов будет писать о разных нациях и культурах, но никогда он не увидит больше «батрака с кошачьей головой», никогда не выйдет за пределы казенных стереотипов, никогда в его стихах не соединятся лиризм, гражданское чувство, юмор, озорство зеваки, патетика исторического воспоминания.
А ведь к тому же году относятся и поразительные кавказские стихи, среди которых такие шедевры русского стиха нашего времени, как Стихи о Кахетии. Некоторые из них пострадали от цензуры; так, в замечательном стихотворении Гомборы была строфа:. Рвать крылья эти, что клубили Одну из самых черных вьюг, Бригада Орахелашвили Проходит с севера на юг. Орахелашвили оказался «врагом народа»; строфа погибла — Тихонов послушно изменил: «Бригада в искрах снежной пыли Что же произошло?
Почему автор Поисков героя, Тени друга, поэмы Шахматы, блестящих ранних сборников капитулировал, стал противоположностью самому себе?
Я прошел над Алазанью, Над причудливой водой, Над седою, как сказанье И, как песня, молодой. А пятнадцать лет спустя он напишет Домик в Гори, где недавно еще мужественный русский Киплинг с верноподданническим умилением будет призывать читателя:. Смотри — по ступенькам хрустящим, С загаром обветренных щек, Сбегает восторженный мальчик, Неведомый миру еще. Миру мальчик еще был неведом, но Тихонов в году уже знал, кем стал «восторженный мальчик», — уже были опубликованы постановления ЦК о журналах Звезда и Ленинград, уже поднялась послевоенная волна террора, уже позади был чудовищный пакт с Гитлером.
Так в чем же корни морального падения? В сборнике Брага были напечатаны баллады, в свое время прославившие Тихонова. Самые знаменитые из них — Баллада о гвоздях и Баллада о синем пакете обе — г. Критика в то время и позднее восторженно писала, что Тихонов возродил романтический жанр и создал революционный романтизм. Это неверно, в названных балладах никакой романтики нет.
В обеих речь идет о безоговорочном послушании, о красоте подвига, смысла и назначения которого солдат не знает. Ни один из моряков не спрашивает, зачем и куда они пойдут и за что сложат голову.
Только самый молодой отозвался: «Не все ли равно, — сказал он, — где? Адмиральским ушам простукал рассвет:. Спасенных нет. Какой же был приказ? Во имя чего совершен этот подвиг? Вспоминается старый иронический совет: «Чего не знаешь, о том не спрашивай! Вторая баллада такого же смысла. Человек должен доставить пакет командованию.
Он преодолевает множество препятствий: конь пал, мост, по которому должен проехать поезд, взлетает на воздух, самолет падает; наконец, он, раненный, измученный, вручает пакет в Кремле:. Письмо в грязи и в крови запеклось И человек разорвал его вкось.
Прочел, о френч руки обтер, Скомкал и бросил за ковер,. Не нужно — я все уже знаю сам.
