День леди в англии, День Леди в Великобритании (45 фото) : imbuilding.ru
Время обработки запроса — в течении 2-х рабочих дней. Трюдо объявил, что Канада отправляет новое оружие и технику для украинской армии, а также вводит ряд новых санкций в отношении российских физических лиц и компаний. Смешные и интересные фото девушек, которые не стесняются весело отдыхать. США объявили о новых санкциях, в том числе ограничениях на выдачу виз россиянам и белорусам.
За годы нашей дружбы она прошла по не замкнутой, к счастью, дуге, одарив общением и товарищами, хотя они не все стали близкими. Лет чуть не тридцать назад леди Филлимор посадила меня в машину и вместе с собаками, к которым она привязана всю жизнь, мы отправились за город в благоустроенный английский сарай, уютный, несмотря на свои значительные размеры. Это было деревенское имение, где они какое-то время жили с мужем — лордом Филлимором.
Ощущение, что все происходит не со мной, сопровождало с первых минут пребывания в Англии. Даже пораньше — в Москве. Джон Робертс — друг знаменитого писателя и разведчика Джона Ле Карре, — любивший Россию не только профессионально, спросил своего русского приятеля, известного писателя, журналиста и юриста Аркадия Ваксберга, с которым мы работали в старой «Литературной газете», не знает ли он, кто может написать про армянское землетрясение с переходом на историю комитета «Карабах» и последующие революционные события в республике?
Тираж они заложили изрядный, полагая, что диаспора, особенно в Америке, захочет купить книгу о драматических событиях на исторической родине. Я предупреждал, что эта книга получится печальной.
Прочитавшему ее богатому американцу с армянскими корнями логично будет подумать о том, как помочь республике деньгами. Это раздражает, потому что обязывает. А если не читать книжку и не знать о бедственном положении Армении — отсутствии продуктов, электричества, тепла, горючего — то совесть можно сохранить и без затрат.
Самым ценным в этой книге было предисловие Андрея Дмитриевича Сахарова. После нашего совместного путешествия в разрушенные землетрясением Спитак и Ленинакан и пребывания в Карабахе он написал без нажима две страницы кривоватым почерком и поставил в разных местах свои подписи с ученическим «А» перед фамилией, необходимые для факсимильного воспроизведения.
Презентация проходила в доме владельца издательства лорда Вайденфелда. За круглым столом в домашней картинной галерее, размером и достоинством не уступающей хорошему европейскому музею, собрались достойные джентльмены, очень прилично одетые и причесанные.
Я в своих чешских, слегка побитых жизнью и даже залатанных в районе приводящей группы мышц бедра, но глаженых штанах и взятом напрокат у моего куратора Джона Робертса спасительно находившегося рядом пиджаке, совершенно не понимая, что происходит, ощущал острую необходимость немедленно сбежать в свой мир приемлемой простоты отношений и декораций.
Однако сидел за изысканно сервированным столом, слушал, не разбирая, что они говорят о книге, которую не читали, и думал, что эта обстановка для этих людей, видимо, и есть мир приемлемой простоты. Просто миры разные.
Презентация книги в известном издательстве прошла безукоризненно. Единственной лишней деталью в ней был я.
Лорд Вайденфелд своих дорогих авторов, среди которых знакомыми были Андрей Вознесенский и Аркадий Ваксберг, размещал этажом выше, в пустующей большей частью квартире невестки миллиардера Поля Гети.
В редкие наезды в Лондон она размещалась в своих двухкомнатных апартаментах в Челси, с наборным полом из ценных пород дерева, кроватью под балдахином напротив камина, который теперь запрещено топить, с бесконечным количеством африканских и восточных артефактов, с подлинниками Гейсборо, Тернера и еще бог знает кем на стенах, с набитым продуктами холодильником и стеклянным столом на мягком пуфе, уставленным ну буквально всеми напитками, из которых известна мне была максимум четверть.
Три четверти нуждались в скорейшей идентификации, и одному с этой задачей было не справиться.
Обычно приезжающий за границу норовит сам попасть в гости, чтобы «посмотреть жизнь изнутри», заодно выпить и закусить. Здесь была счастливая возможность позвать к себе, то есть к невестке Поля Гети. Пришел мой московский товарищ, архитектор Саша Великанов, оказавшийся в Лондоне ненадолго, и слабо тогда знакомая, скорее по слухам и общим друзьям, леди Филлимор, проживавшая в Англии постоянно.
Как мы ни старались, нанести ощутимого урона запасам хозяйки квартиры не удалось. Утром пришла служанка Мэгги и восстановила запасы, которые окажутся невостребованными, поскольку баронесса пригласила меня во владения Филлиморов в окрестностях Кембриджа. По ней можно проследить возникновение послевоенного человека позднего тоталитаризма. Дедушка — коммунистический сталинский министр, бабушка англичанка, отец скульптор, двоюродный брат — диссидент, один из семерых, вышедших к лобному месту с протестом против оккупации советскими войсками Чехословакии, муж сестры — диссидент, основавший вместе с Сахаровым и Твердохлебовым комитет по защите прав человека, лишенный гражданства в году.
Юная, тогда еще и не леди никакая, она активно участвует в движении, помогает Солженицыну и диссидентам, на границе ареста уезжает по приглашению первого мужа и отца сына Антона в Америку, где работает в издательстве «Ардис», встречаясь с Аксеновым, Бродским, Алешковским, Войновичем… многими, кого издавали Профферы; отправляется на родину бабушки в Англию, где превращает свою квартиру в коммуналку для диссидентов и гонимых, работает на BBC в русской редакции и выходит замуж за барона Роберта Годфри Филлимора, хорошего человека, трубочника и жуткого выпивоху.
Сначала я думал написать про прогулку с леди Филлимор в скверную погоду в самом конце, но потом решил, что печальных событий и без этого вечера у нее будет достаточно. Наравне с радостью.
В машине, по дороге в имение, я узнаю, что они с лордом расстались. Не развелись, но отпустили друг друга в собственные жизни. И пребывают в разных местах. Мы сидели за грубым столом, в тяжелых, как мне теперь кажется, креслах, под высоким деревянным потолком какого-то, может быть, прекрасно и уютно реконструированного амбара и разговаривали.
За большими окнами провинциальная бывает такая? Англия: зеленая ровная трава, подстриженная овцами, проволочные заборы, обозначающие владения, но не защищающие их, свинцовые облака и временами порывистый ветер….
Через минуту она вернулась с состоянием. Тогда в стране хорошая курительная трубка из бриара была редкостью. Только великий питерский мастер Алексей Борисович Федоров с учениками производили, если удавалось достать хорошую деревяшку, достойный продукт.
А тут в руках у леди Филлимор было чуть не полдюжины великолепных английских что могло быть выше! С трубками при жизни не расстаются. Это часть человека. Пусть лежат. Он вернется. За ними. Каждый год члены королевской семьи пребывают на Royal Ascot и проводят там каждый из пяти дней, а именно столько длятся скачки.
Королевские встречи всегда стартуют во вторник и начинаются с торжественного королевского шествия, направляющегося к ипподрому от расположенного неподалеку Виндзорского замка. До тех пор, пока Елизавета II не появится на ипподроме, соревнования не начинаются. Впрочем, ждать ее не приходится, она всегда появляется вовремя. Во время скачек проводится семнадцать забегов, а победителям вручаются солидные денежные награды, поэтому за призовые места участники борются с особым энтузиазмом.
На скачках имеется собственный дресс-код. Главный аксессуар для леди, конечно же, шляпка, дизайн, форма и цвет которой могут быть любыми, а вот основание — не менее 10 см. Помимо того, что головные уборы нужно менять каждый день, женщины должны появляться в платьях, при этом не допускаются откровенные вырезы, оголенные плечи и короткие юбки.
Образ должен быть элегантным, в меру скромным и достойным королевского приема. Мужчины обязаны надеть фрак черного или серого цвета, галстук, черный или серый цилиндр, перчатки и черные ботинки. Если вдруг кто-то из гостей забудет важную деталь гардероба, ее можно одолжить прямо перед входом в ложу у дресс-ассистентов.
