Когда можно исповедоваться во время великого поста, В какие дни Великого поста нельзя причащаться и почему?
Таинство Евхаристии — это самое главное священнодействие, которое совершается в Церкви Христовой. Но нельзя подходить к Таинству, имея злобу и гнев в сердце. Священник УПЦ рассказал, что такое смертный грех
И я заметила, что многие люди говорят - зачем мне идти и унижаться перед священником, если я могу напрямую попросить у Господа прощения на свои грехи. Но на самом деле в церкви мы исповедуем перед Господом, а священник - это всего лишь посредник. Конечно, он не принимает никаких решений о том, чтобы простить грехи или нет, не осуждает и не дает оценок всему тому, о чем говорит человек.
Но очень важно произнести свои грехи и обернуть их в слова, потому что чувства в данном случае не значат так много и чувства не могут быть покаянными. А теперь объясню более простым языком.
Покупаете в храме молитвослов. Там есть утренние и вечерние молитвы которые каждому христианину необходимо читать каждый день утром и вечером соотвественно, перед завтраком и перед сном.
После исповеди обязательно нужно причаститься - для этого нужно подготовиться.
Подготовка идет таким образом - нужно три дня поститься и при этом вспоминать своих грехи и каяться в них прося у Бога прощения со слезами! Накануне причастия обычно в субботу необходимо посетить вечернее богослужение и исповедаться. Придя домой помимо вечерних молитв нужно прочитать канон Покоянный, канон Богородице и Ангелу Хранителю, канон ко причащению. После полуночи нельзя есть и пить - к таинству причащения нужно подходить натощак.
В Великий Пост к этому молитвенному правилу прибавляется чтение особого тропаря « Егда славнии ученицы Не откладывайте Причастие в Великий Пост в «долгий ящик»! Как показывает практика, на последних неделях Четыредесятницы в храмы приходит невероятное количество людей.
Это столпотворение затягивает богослужение на часы, потому что каждый из присутствующих желает ещё и исповедаться. Лучше причаститься в период между первой и четвёртой неделями Великого Поста. То, с каким настроением и в каком моральном состоянии мы подходим к Чаше, также играет огромную роль.
Ведь возмущение от того, что кто-то в храме, например, наступил на ногу, может перечеркнуть все предыдущие труды на благо собственного спасения. Постимся Постом приятным! Человек и Церковь.
Читайте также. В чем Торжество Православия по Евангелию 23 Марта Если последний суд для нас страшный, то мы не христиане 08 Марта Что в Украине с демографией? Диссоциативное расстройство личности в православной антропологии 05 Марта Без ненависти к себе, или Блудному сыну в Отчий дом не вернуться 02 Марта А вот святитель Иоанн Златоуст просил: «Господи, дай мне помысел исповедования грехов моих». По его мысли эту молитву христианин читал один час каждый день. У нас она осталась в Вечернем Правиле.
Но мы просто произносим эти слова ежедневно, они не звучат как крик к Богу о помощи: «Боже, я перестал страдать от своих грехов! Такое было почти с каждым из нас, когда после неофитского горения человеку кажется, что он стал значительно хуже. Но это не так. Просто Господь начинает открывать христианину его не сознаваемую ранее греховность.
Он дарует возможность человеку увидеть, каков он на самом деле. С другой стороны, мы должны понимать, что исповедь , как великий переворот души, не может быть постоянной. Это не то, человек может в любое время по желанию воспроизвести.
Иногда это к нам приходит не во время совершения Таинств, а, скажем, за три дня до исповеди или за неделю до этого. А к моменту совершения Таинства кажется, что сердце не горит, не откликается. Здесь выжимать из себя какой-то эффект ненужно и даже опасно. Здесь важно покориться Богу и приносить на исповедь то, что есть. Ведь исповедь все равно продолжает оставаться Таинством.
А любое Таинство — это, прежде всего, помощь человеку. И Таинство исповеди — не столько акт прощения греха, сколько получение благодати на его преодоление. Никогда нельзя об этом забывать. Но бывает так, что человек регулярно много лет исповедуется, и вот приходит к какому-то тупику, говорит на исповеди то же, что и всегда, все равно все не перечислишь.
Да и попытка все-все досконально сказать превратится в издевательство над исповедью, священником и другими прихожанами. Тем более, не можем мы говорить: «Грешил пустословием позавчера в Богу что, нужно от нас такое полное перечисление?
Нет, конечно. Нужно сокрушенное сердце. Если оно есть, то хватит: «Каюсь, грешил делом, словом и помышлением». Иисус говорит ему: омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь» Ин. Это символ регулярной исповеди человека, живущего полной христианской жизнью: чист весь, только ноги нужно умыть.
И не надо что-то вымучивать из себя, какой-то обязательный список, а духовнику — не надо его требовать и ждать. Он вообще может молчать и свидетельствовать, что нет препятствий к Причастию. Если что-то произошло из ряда вон, человек скажет, ведь духовник его знает. Сейчас уже много общин, сложившихся около 20 лет назад, где священники приходят к следующему выводу: прихожанину, давно воцерковленному, прошедшему период неофитства и последующий период некой промыслительной оставленности, помнящему о своей немощи, имеющему сокрушенное сердце, вошедшему в радостную практику регулярного Причастия, можно и не исповедоваться на каждой Литургии.
Где-то человек подходит только под разрешительную молитву, а где-то и этого нет. Такая практика перемещает ответственность со священника на самого человека.
И, безусловно, служит к его духовному взрослению в молитве и покаянной работе. Но такое решение духовник может принимать отдельно по каждому человеку и таких прихожан в храме может быть всего пять или шесть, а может — двадцать и тридцать. Но с годами их будет все больше. И решение о подобной практике придется принимать только соборно. У нас в храме я впервые столкнулся с такой необходимостью, когда Великим Постом стало увеличиваться число прихожан. И постоянные, давно воцерковленные прихожане исповедовались в Вербное воскресенье, и причащался в Великий Четверг, в Субботу, и, конечно, на саму Пасху.
Или я должен был остаться совсем без богослужения, поскольку все время пришлось бы исповедовать? Сама церковная жизнь, если в ее центре Евхаристия, приводит к принятию такого решения. А есть общины, где подробная исповедь происходит единожды в Великий Пост. Каждому прихожанину назначается свой день и час.
В остальные дни приступают — только через разрешительную молитву или даже без нее. Первое, что я вижу в своей грешной жизни, готовясь к исповеди — свои плохие поступки. Но поначалу я даже не догадываюсь, что не какие-то внешние обстоятельства, не окружающий мир толкнули меня на эти поступки, а мое собственное сердце.
Я могу так натренироваться в церковной жизни — и посты этому помогают, — что со временем не буду даже ни с кем ругаться. Но значит ли это, что изменилось мое сердце? Если бесстрашно заглянуть в свою душу, выяснится, что мне по-прежнему в тягость общение и с людьми, и с Богом, внешнее миролюбие дается с трудом, слова молитвы повторяю автоматически, а сердце молчит. Я вижу, как трудно и непривычно для меня добро и как легко и привычно зло. На словах со всеми примирился, а старые обиды не отпускают, точат сердце, признать же свою вину не хватает мужества.
Да, с поступками вроде бы все нормально — не убил, не ограбил, не поругался, не оскорбил, — но пока это дается через силу, душа по-прежнему больна. Бывают в сердце вспышки добра, но они кратковременны. Непостоянство — одно из главных свойств падшей человеческой природы. Возьмем хотя бы Великий пост. На первой седмице стараемся углубиться в молитву, никого не осуждать, избегать ненужной суеты.
Сразу начинаем гордиться своей добродетелью. А на второй седмице облегченно вздыхаем: «Слава Богу, первая седмица позади». Ну и какова цена нашего поста?
Если я непостоянен, я нечестен перед ближними и перед Богом. Предаю их если не поступками, то равнодушием или раздражительностью, которые с трудом сдерживаю.
Часто ли люди каются в неверности своего сердца? Время должно пройти, чтобы человек понял, почувствовал: да, плохие поступки я назвал и больше их не повторяю, но душа как молчала, так и молчит.
За другими людьми мы горазды замечать, что многое они делают формально, притворно. С них спрашиваем строго. Это куда легче, чем посмотреть на себя. Кто кается в своем лицемерии? Для этого нужно его разлюбить. По личному и пастырскому опыту знаю, что у человека, который по-настоящему начинает себя ограничивать во время поста не только в еде, желание грешить разгорается.
Это очень важная часть поста. Если человек серьезен, глубок, честен, он начинает видеть и понимать, как любит грехи — не может без них. Все мы когда-то учились в школе. Помню, проходим новую тему, понял я ее, и мне кажется, что я уже знаю предмет.
А на следующем уроке учитель объясняет новую тему, и выясняется, что ничего я не знаю. Так и в духовной жизни. Надо мерить себя заповедью, которую дал нам Христос: будьте совершенны. Ваше покаяние совершенно? Вы вспоминаете старые грехи? Вы умеете прощать? Да я жить не умею никогда, ни в какую секунду.
