Основные события слово о полку игореве, Краткое содержание: «Слово о полку Игореве»
Игорь, как главарь княжественной дружины, решил пойти на помощь взаправдашним братцам своим — другим русским князьям. Позднее, в году, князь Игорь и его брат Всеволод снова выступают против половцев. Так, например, по мнению Вс.
Для воинов — это возможность продемонстрировать доблесть, получить славу, защитить отечество. В то же время для ожидающих их женщин война — это огромное несчастье, которое влечет за собой страдания жен и матерей. Спектакль был создан в году. Его Величество Театр вновь подарил вологжанам незабываемые впечатления: послевкусие фестиваля «Голоса истории» глазами постоянного зрителя.
Финальную точку фестиваля «Голоса истории» поставил спектакль «Список Ксении» инновационного театра балета из Калуги. С «Пинежским Пушкиным» познакомил вологжан театр «Северные сказы». В Вологде начали разработку интерактивной карты турмаршрутов для людей с ОВЗ. Сизым орлом под облаками…». Сгоревший список «Слова…», очевидно, был написан в пределах Новгорода и потому отражает в себе фонетические особенности северорусских говоров: чередование шипящих и свистящих звуков.
Шизый — сизый, рушци — русичи, мышей — мысей. Историческая основа «Слова о полку Игореве» и хронологическое его приурочивание.
В основу «Слова о полку Игореве» легли исторические события, связанные с походом и поражением князей Игоря Святославича из Новгород-Северского, его брата Всеволода из Курска Трубчевска сына Владимира из Путивля и племянника Святослава Ольговича из Рыльска.
Описанию похода Игоря кроме «Слова…» посвящены две дошедшие до нас исторические повести: одна — в составе северорусской Лаврентьевской летописи, другая — южнорусской Ипатьевской летописи.
Столкновение русских с половцами, описанное в «Слове…», было далеко не первым, и не последним. Начались они с года, а прекратились перед самым нашествием татар, частично покоривших половцев и частично вливших их в свои ряды.
Успешно воевал с половцами Владимир Мономах. С по год он совершил четыре похода, отбросил половцев за Дон и, частично, на Кавказ.
Дело Мономаха продолжил его сын Мстислав. Но со смертью Мстислава ум. Русь испытывала тяжелые потрясения от вражеских нашествий. Никакие договоры не гарантировали ее от внезапных нашествий кочевников. За 15 лет до описываемых событий в году на съезде русских князей шла речь о том, как общими усилиями бороться с врагами. В году Святославу Всеволодовичу удалось создать небольшую каолицию южнорусских князей.
В году они приняли участие в летнем походе против половцев. Поход прошел успешно: половцы были разбиты, 17 половецких ханов попали в русский плен. Хан Кобяк был казнен в Киеве. Святослав стал готовиться к летнему походу следующего года.
В походе года должны были принять участие и Новгород-Северские князья во главе с князем Игорем Святославичем. Однако из-за гололедицы дружина Игоря не смогла поспеть вовремя. Неожиданно для всех, 23 апреля года, Игорь выступил в поход против половцев, не предупредив ни князя Святослав, ни других князей. Игорь надеялся на удачу. Он мечтал прежде всего о своей славе, о своем личном интересе. Игорь хотел отвоевать у половцев древний Тмутаракань — небольшое княжество на берегу Азовского моря, которым владели Черниговские князья, в частности, дед Игоря — Олег и который был захвачен половцами.
Но поход Игоря закончился страшным разгромом русских войск. Из всего войска в живых остались лишь 16 15 человек. Никогда еще, судя по русским летописям, не кончались так плачевно для русских их походы против половцев: ни разу еще русские князья не становились их пленниками. Произведение имеет стройную композицию.
Открывается «Слово…» вступлением, в котором автор размышляет о художественных принципах изложения материала. Хотя автор говорит о том, что рассказывать, излагать события будет по «былинам нашего времени», то есть строго следуя фактам, а не по замышлению Бояна, он совмещает в своем повествовании эти две художественные манеры.
Мы видим и четкую структуру, где можно выделить все элементы сюжета, и многочисленные лирические отступления автора внесюжетные элементы , где автор следует художественной манере вещего Бояна, который, «если хотел кому песнь воспеть, то растекался мыслию по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаками.
Автор выражает свои мысли, чувства, глубокие переживания. Он воспевает Русскую землю славную в прошлом, могущественную в будущем, и, к сожалению, неустроенную в настоящем. Произведение имеет сложную образную систему. Каждое действующее лицо характеризуется автором выразительно, кратко, емко.
В «Слове…» нет и двух одинаковых персонажей. Если мы теперь обратимся к русской книжной литературе, предшествовавшей по времени появления "Слову о полку Игореве", а также к литературе, современной ему и возникшей в ближайшее после него время, мы убедимся в том, что оно, не имея равных себе по своим художественным достоинствам, все же имеет достойных соседей.
Мы не должны забывать того, что наши знания о древнейшем периоде русской литературы далеко не полны, что мы обладаем лишь тем материалом, который случайно дошел до нас, преодолев ряд весьма неблагоприятных условий своего хранения и распространения. Нужно принять в расчет гибель, в результате всяких стихийных бедствий пожары, разграбления книгохранилищ во время войн и т. Само открытие в одном из провинциальных монастырей "Слова о полку Игореве", дошедшего до нас в единственном списке, в значительной мере является, как сказано выше, случайной, счастливой находкой.
Если бы этой находки не было, наше представление о характере и ценности древней русской литературы было бы значительно беднее, чем оно составилось в результате открытия "Слова". Но у нас нет уверенности в том, что рядом со "Словом" не существовали и другие памятники, в какой-то степени однородные с ним по своему художественному качеству. В свое время акад. Никольский в брошюре "Ближайшие задачи изучения древнерусской книжности" указывал на то, что мы не знаем древнерусской литературы во всем ее объеме, потому что письменность, особенно за время до XV в.
Если бы "Слово о полку Игореве" было одиночным для своей эпохи, то оно было бы, конечно, исторической несообразностью". Однако ни частные собрания таких лиц за исключением случайных экземпляров , ни произведения литературы, чуждые церковного назидательного характера, нам не известны помимо того немногого, что сберегли до нас в разрозненном виде монастырские библиотеки более поздней формации, как северно-русские, так отчасти и юго-западные" с. Что представляла собой ко времени создания "Слова" древняя русская литература - переводная и оригинальная, насколько мы ее знаем по дошедшим до нас текстам?
Из памятников переводной литературы, заключавших в себе элементы художественности, должны быть отмечены библейские книги, апокрифы, жития, церковно-ораторские поучения, исторические хроники, сочинения о животном и растительном мире "Физиолог" и "Шестодиевы" и, наконец, произведения светской повествовательной литературы. Особенностями своего поэтического стиля все эти переводные памятники в разной мере оказывали влияние на древнюю художественную литературу.
Уже в раннюю эпоху у нас существовали в переводе такие крупнейшие повествовательные памятники, как "Александрия", "Девгениево деяние", "Повесть о разорении Иерусалима" Иосифа Флавия. Два последние произведения, особенно второе, отдельными чертами своего стиля сближаются со "Словом о полку Игореве".
Однако ни одно из переводных произведений и в малой доле не способно объяснить нам поэтического своеобразия "Слова" в его целом. Если переводная литература может привлекаться при его рассмотрении, то преимущественно для установления той культурно-исторической перспективы, которая поможет нам уяснить появление крупного исторического памятника. Но такая перспектива в значительно большей степени создается в результате учета явлений литературы оригинальной.
Приняв во внимание то, что создано было в области древней русской литературы в первые же века ее существования, мы должны дать ей очень высокую оценку. Вскоре же после принятия христианства, приобщившего Русь к европейской культуре, на Руси создаются литературные памятники, в общем не уступающие по своему качеству памятникам задолго до этого приобщенной к христианству средневековой Европы.
Письменность на Руси развилась для удовлетворения в первую очередь потребностей христианизировавшегося государства, и потому литература древней Руси на первых порах по содержанию и по форме была преимущественно церковной, религиозно-поучительной.
Религиозные тенденции характерны и для древнейших памятников переводной литературы со светской тематикой. Поскольку, однако, церковь была теснейшим образом связана с государством, являясь его политическим агентом, постольку церковная по своему основному содержанию литература служила не только интересам церкви самим по себе, но вместе с тем и интересам государства.
Покровительство, какое оказывало государство церкви и церковной литературе, было совершенно естественно, так как борьба за укрепление политического строя складывавшегося русского феодализма определяла собой в этом процессе роль церкви как крупного политического и идеологического фактора. Все это наглядно подтверждается древнейшим памятником русской оригинальной литературы первая половина XI в.
Возведение Илариона в г. Ярославом Мудрым на митрополичью кафедру в Киеве знаменовало собой попытку освободиться от административного вмешательства Византии в русские церковные дела и тем самым - по тогдашнему времени - попытку защитить самостоятельное развитие русской культуры.
Для того чтобы оправдать свой шаг, Ярослав должен был иметь в числе тогдашних русских церковных деятелей человека, стоявшего на определенной высоте образования и культуры. Иларион в полной мере оказался таким человеком. Его "Слово" но своим литературным качествам и по значительности идейного содержания было в русской литературе совершенно незаурядным явлением. Оно принадлежит к числу тех памятников, появление которых трудно объяснить, принимая во внимание слишком краткий срок, прошедший со времени приобщения Руси к европейской культуре.
Если принято указывать на отсутствие литературных прецедентов для "Слова о полку Игореве", то с не меньшим правом можно указать и на такое же отсутствие прецедентов и для "Слова" Илариона. Заключая в первой своей части искусно построенный догматический трактат на тему о всемирной роли христианства, "Слово о законе и благодати" в дальнейшем превращается в публицистически насыщенную апологию отца Ярослава Владимира, как насадителя христианства на Руси, а затем и самого Ярослава, как продолжателя дела Владимира.
Содержание "Слова" подсказано было Илариону, прежде всего, живой современностью, той политической ситуацией, которая в пору Ярослава создалась для молодого Киевского государства и русской церкви. Центральным моментом сочинения Илариона является, наряду с похвалой Владимиру и Ярославу, и апология Русской земли, которая "ведома и знаема во всем мире", а также независимой русской церкви.
Всем ходом своего рассуждения Иларион стремился доказать, что Владимир принял христианство не по внушению Византии, а по своему собственному почину. Однако автор прославляет Владимира не только за его благочестие, но и за его мужество, и за государственные заслуги, за то, что он покорил окружные страны, одни - миром, другие, непокорные,- мечом.
Рядом с интересами чисто церковными, у Илариона обнаруживаются национальные интересы. Недаром он в духе позднейшего "Слова о полку Игореве", говоря о Владимире, упоминает о том, что он "внук старого Игоря, сын же славного Святослава". Его, дорожащего лучшими страницами своей родной истории, не смущает то, что и Игорь и Святослав - оба были язычниками: они - русские князья, прославившие себя мужеством и храбростью, и потому с чувством патриотической гордости поминает их Иларион, как с чувством такой же гордости говорит он о своей земле.
В сочинении Илариона мы имеем дело с образчиком высокого ораторского искусства, достойного стать рядом с лучшими произведениями византийского церковного красноречия. Оно обнаруживает в авторе выдающуюся словесную культуру, замечательный вкус и настоящее чувство меры. С большим умением и изяществом он использует такие приемы стиля, как символический параллелизм и сравнения, олицетворение отвлеченных понятий, метафоры, антитезы, повторения, риторические восклицания и вопросы, и т.
Без преувеличения можно сказать, что вся древняя русская литература не оставила нам в области ораторской речи ничего равного по своей значительности "Слову" Илариона. Оно является блестящим показателем той высоты литературного мастерства, какого достигла Русь в пору раннего расцвета ее культуры, при Ярославе Мудром.
Иларион, можно думать, был одним из первых в числе тех книжных людей, которых Ярослав собрал вокруг себя и при помощи которых он, по словам летописи, "насея книжьными словесы сердьца верных людей".
Ораторская речь представлена у нас очень яркими образцами и в XII в. В середине этого столетия одним из видных проповедников-риторов был второй русский митрополит Климент Смолятич, о котором летопись отзывается как о книжнике и философе, какого в Русской земле не бывало.
Типичной особенностью его литературного творчества было, как это видно из единственно дошедшего до нас произведения Климента - "Послания к пресвитеру Фоме", аллегорически-символическая манера истолкования библейских текстов и мира природы. Судя по посланию, Фома упрекал Климента в том, что он опирался в своих сочинениях не на "отцов церкви", а на Гомера, Аристотеля и Платона.
Этот упрек сам по себе, независимо от вопроса о его основательности, говорит о том, что творчество Климента Смолятича стояло на той высоте, какая характеризовала собой выдающихся риторов византийского средневековья. Но наиболее талантливым и плодовитым представителем торжественного, сталистически украшенного церковного ораторства был у нас, во второй половине XII в.
В противоположность Илариону, он в своих "словах", дошедших до нас, совершенно не откликался на современные ему политические события и не обнаружил в себе публицистических наклонностей.
Все его "слова" представляют собой лирически и часто драматически окрашенную похвалу празднику, в которой путем аллегорий, символических соответствий и сближений уясняется религиозный его смысл. Испытав на. Ему недоставало той стройности и логической строгости в расположении материала, какая присуща была Илариону; в ряде случаев речь его отличается излишней пышностью и как бы самодовлеющим риторизмом, но при всем том все его "слова" обличают в нем незаурядного оратора и поэта. Кирилл Туровский сознательно ставит целью проповедника превзойти светских писателей в изяществе и красоте речи.
Для "слов" Кирилла Туровского, так же как и для "Слова" Илариона, характерны символизм и аллегоризм, а также значительная насыщенность их тропами и фигурами - метафорой, олицетворением, антитезой, риторическими вопросами и восклицаниями. Кирилл Туровский в своих сочинениях сплошь и рядом от лирической похвалы празднику переходит к повествованию о самом событии, связанном с праздником, драматизируя это повествование введением монологов, диалогов, поэтических плачей и изображая самые события как бы происходящими в настоящее время.
Такая драматизация повествования особенно сильна в "Слове о расслабленном", где приводится диалог Христа с исцеленным им расслабленным. Пользовался Кирилл Туровский в своих проповедях и приемом иносказания - притчи "Притча о души человестей и телеси", параллели к которой находим в "Талмуде" и в сказках "Тысячи и одной ночи", и "Притча о белоризце-человеце", восходящая к повести о Варлааме и Иоасафе.
Наконец, нужно отметить и ритмическую упорядоченность речи Кирилла Туровского, особенно присутствующую в его молитвах. Нужно думать, что Кирилл Туровский сам читал по-гречески, быть может, прошел строгую школу писательского искусства под руководством какого-либо заезжего образованного грека, какие в ту пору несомненно должны были появляться на Руси.
Исследователи, сопоставлявшие "Слово о полку Игореве" с литературными произведениями древней Руси, в определении его литературной школы чаще всего привлекали, вслед за летописью, произведения Кирилла Туровского.
В самую раннюю пору - уже в XI в. С самого же начала своего существования она, как и другие памятники древней литературы, проникается определенными публицистическими тенденциями. Наиболее значительным по своим литературным достоинствам житийным произведением древнейшей поры является "Сказание о Борисе и Глебе", без достаточного основания приписываемое Иакову-мниху.
Оно значительно отличается от канонической формы византийского жития. В нем отсутствует последовательное изложение всей жизни святых или хотя бы основных ее моментов, как это обычно для жития, а рассказан лишь один эпизод - их убийство. Сам автор не остается в стороне от рассказываемых им событий и обнаруживает повышенную лирическую эмоцию там, где повествование достигает своего наибольшего драматизма, и особенно в похвале Борису и Глебу.
Риторика и лирический пафос, в ряде случаев довольно талантливые, господствуют на протяжении всего "Сказания". Автор пытается изобразить психологическое состояние юных братьев перед грозящей им смертью особенно удачно младшего - Глеба и их внутреннюю борьбу между страхом и отчаянием и верой в небесную награду.
В конце "Сказания" дан портрет Бориса, гармонически сочетающий в себе идеальные внутренние и внешние качества христианского героя. Литературная и последовавшая за ней церковная апология Бориса и Глеба и проклятие, тяготевшее над Святополком, одновременно выполняли две задачи - с одной стороны, осуждались княжеские братоубийственные распри, с другой же - всем поведением убитых братьев, не хотевших поднять руку на старшего брата, подчеркивалась и укреплялась идея родового старшинства в системе княжеского наследования, проводившаяся в целях укрепления новой феодальной системы.
В связи с прославлением Бориса и Глеба в г. Оно составлено в интересах будущего киевского великого князя Святослава, фигурирующего в "Слове о полку Игореве", соперничавшего тогда с младшим по возрасту князем Олегом Святославичем из-за черниговского стола. Идея повиновения младших князей старшим и осуждения княжеских усобиц звучит в этом "Слове" еще более энергично, чем в "Сказании о Борисе и Глебе".
Как претерпели они от брата своего не только потерю власти, но и жизни! Вы же и слова брату стерпеть не можете и за малую обиду вражду смертоносную воздвигаете!.. Постыдитесь, враждующие против своих братии и единоверных друзей, вострепещите и плачьтесь перед богом!
Своей славы и чести вы хотите лишиться за свое злопамятство и вражду! Одним из древнейших и получивших на Руси большое развитие жанров является жанр летописный. Еще в первой половине XI в. Наша старинная летопись нашла себе достойную высокую оценку не только у русских, но и у западноевропейских историков, не отрицающих того, что по своим качествам она нисколько не уступает средневековым европейским хроникам, а в некоторых отношениях даже и превосходит их.
Идея славянского единства, с одной стороны, и идея единства целей и интересов всей Русской земли - с другой, проходят в летописи через все изложение событий.
В последнем случае она сближается со "Словом о полку Игореве". Идея славянского единства в начале XII в.
I, изд. Литературное значение летописи определяется большим количеством вошедших в нее сказаний, повестей и легенд, чередующихся с краткими заметками и справками чисто фактического характера. Если редакторами летописных сводов были лица духовные, тесно связанные с монастырем, как это мы видим и в практике западно-европейского средневекового летописания, если той же духовной среде нужно приписать вошедшие в летопись благочестивые сказания, легенды и поучения, то повести, рассказывающие о воинских событиях или о частной жизни князей и их приближенных, вышли из среды светской, по всей вероятности дружинной.
Значительная часть этих повестей возникла на основе устных поэтических преданий, в ряде случаев осложненных мотивами и сюжетами, почерпнутыми из фонда международных бродячих рассказов. Немалая доля повествовательного материала летописи в большей или меньшей степени отличается всеми признаками поэтического изложения. В иных случаях художественные достоинства этого материала очень незаурядны.
Этот материал в большей своей доле возник независимо от летописи и был использован ею уже в готовом виде, подвергшись специальной обработке под руками редактора летописных сводов; но отдельно от летописной компиляции он до нас не дошел, знакомимся мы с ним только по летописным сводам, и этим обусловливается большая ценность летописи с точки зрения специфически историко-литературной.
По удачному определению К. Бестужева-Рюмина, начальный летописный свод - "Повесть временных лет" - является "архивом, в котором хранятся следы погибших для нас произведений первоначальной нашей литературы" "О составе русских летописей до конца XIV в.
Характеризуя особенности летописного изложения событий, Ключевский пишет: "Под пером летописца XII в. Таким драматизмом изложения особенно отличается Ипатьевский список.
Несмотря на разноголосицу чувств и интересов, на шум и толкотню описываемых событий, в летописном рассказе нет хаоса: все события, мелкие и крупные, стройно укладываются под один взгляд, которым летописец смотрит на мировые явления" "Курс русской истории". С половины XII в. Литературная продукция здесь постепенно начинает ослабевать, но ее традиция передается частично северо-восточной Руси, частично Галицко-Волынскому княжеству.
В ближайшие после появления "Слова о полку Игореве" десятилетия литература там и здесь живет еще неизрасходованными запасами того культурного и поэтического возбуждения, которые характеризовали собой Киевское государство. В первой четверти XIII в. Читая его, Пушкин восхищался в нем "прелестью простоты и вымысла".
Приблизительно тогда же в пределах Переяславля Суздальского возникает острый публицистический памфлет, известный под именем "Моления Даниила Заточника". Автор его, прекрасно начитанный в переводной и оригинальной литературе своего времени и хорошо знакомый с "мирскими притчами" поговорками и пословицами , в риторически-приподнятой речи обращается к переяславскому князю с просьбой избавить его от холопского положения, в котором он находится, будучи во власти немилостивого боярина.
Обращение Даниила пересыпано образными сравнениями, красочными афоризмами и изречениями. В его сочинении дает себя знать незаурядное литературное дарование автора и темперамент страстного обличителя социальных неурядиц своей эпохи. Татарское нашествие, обрушившееся на Русь как страшное и неожиданное бедствие, отразилось в ряде литературных памятников XIII в.
Наиболее значительным из них по своим художествершым достоинствам является повесть о разорении Рязани Батыем в г. Народно-поэтическая основа повести особенно сильно дает себя знать в эпизоде убийства Батыем князя Федора Юрьевича и самоубийства его жены Евпраксии, нашедшем себе отражение в былине о Данииле Ловчанине, а также в рассказах о подвигах и гибели Евпатия Коловрата - мстителя татарам за бедствия, причиненные ими Рязанской земле.
Повесть о разорении Рязани Батыем по своей тематике и по стилю является ярким образчиком воинских повестей. Среди последних она по своим художественным качествам занимает одно из первых мест. Характерной особенностью ее является напряженный и в то же время сдержанный лиризм и драматизм.
Впечатление волнующего драматизма, производимое повестью, достигается в ней не многословной риторической фразеологией, как в позднейших сходных памятниках, а как бы преднамеренно предельно сжатой передачей трагических событий.
Повествование, в основе своей восходящее к лиро-эпическому сказанию, как будто сознательно чуждается напыщенной и витиеватой словесной шумихи, заслоняющей собой непосредственное и искреннее выражение чувств; с той же предельной сжатостью и словесной безыскусственностью передается скорбь окружающих по поводу смерти близких.
Первоначальная основа повести отличается всеми характерными чертами раннего воинского стиля как в своей фразеологии, так и в своих образных средствах. Изложение насквозь проникнуто героическим пафосом воинской доблести, князья и дружина изображены здесь в ореоле беззаветного мужества, побуждающего их безбоязненно идти навстречу смерти. Образ "смертной чаши", как лейтмотив, проходит через всю повесть.
